Игоря Половникова в Смоленском по фамилии люди, может, и не знают. Но когда начинаешь объяснять, что это уже немолодой, около 60 лет , невысокого роста мужчина, который все время на велосипеде… и подряжается    кидать уголь,   сразу его вспоминают.   По утрам Игоря   чаще всего можно найти на рынке. Он ждет заказы…. Его просят перекидать уголь,  расколоть дрова… Молодежь этим  заниматься не хочет и сегодня он  почти единственный, кто  оказывает  подобную   услугу населению – пенсионерам, одиноким женщинам. Ему тоже по состоянию здоровья ( он инвалид, у него врожденный порок сердца,  случаются припадки)  нельзя заниматься тяжелой работой, но  свой образ жизни не меняет. Это  дает прибавку к пенсии, да и люди просят… Бывают удачные дни, когда  в день зарабатывает по 2-3 тысячи, бывают и пустые …

С головой, по словам  родственников,  у  Игоря -  все в порядке, но никакой профессии не имеет. Работал рабочим на птицефабрике. Когда она прекратила существование, какое- то время работал в больнице.  Игорь вспоминает, что главным врачом был В.А.Лещенко и что он просил его сидеть  рядом с его кабинетом . Когда в каком-то отделении нужно было передвинуть  мебель, что-то перенести, отправлял туда Игоря… Он очень ответственный      и добросовестный.  Те, у кого Игорь   кидал уголь, знают, что он не остановится, пока  все не сделает.  Но в других вопросах И. Половников  как ребенок.

Перекидав 10-15 тонн угля,  возвращается  домой.   Снимает квартиру недалеко от военкомата.  Это половина старого  разваливающегося  дома.  Здесь он живет гражданским браком  с женщиной, которая тоже является инвалидом…

В  4 часа ночи в один из  июльских дней   в доме обвалилась четвертая часть потолок. Глина и доски упали прямо на кровать, где спал Игорь Половников. К счастью,  его не зашибло, успел отскочить… С тех пор прошло  больше 2-х месяцев. Все это время  они живут   с огромной дырой в потолке.   Чтобы не замерзнуть,  жена Игоря  топит печь с утра до ночи… НО впереди  зима.  Если дыру  не заделать,   не выжить.

Тревогу подняла пенсионерка  Татьяна Зиновьева. Она пришла к Игорю и ахнула: « Потолка нет. Стены дырявые. Как зимовать?!». Вместе с ними    сходила в сельсовет, там ничем помочь не могли, жилых помещений в сельсовете нет. В службе соцзащиты тоже  с жильем помочь не смогли..  Это не их вопрос. Максимум, что можно  было получить -  соцподдержку в размере 3 тысячи рублей.

Хозяева квартиры дыру в потолке видели, но заделывать ее не собираются.  Что делать? Искать другую?  Они пробовали. Безрезультатно. Надолго жилье в аренду никто не сдает, в идеале каждый хочет его продать. Пускать на время никто не хочет.  Женщина, с которой Игорь живет,  хозяйством  мало занимается, поэтому живут они как бомжи, поэтому  люди боятся, что  дом и двор будут стоять  неухоженными…

Есть еще вариант – купить жилье. Татьяна Зиновьева  нашла  половину деревянного дома недалеко от центра по  приемлемой цене: 300--- 350 тысяч  рублей.  Где взять деньги?  Каждый из супругов в отдельности пытался  оформить кредит на 400 тысяч,  обоим  было отказано.

К решению проблемы подключилась администрация района. Главе района Людмиле Моисеевой  удалось найти близких родственников Игоря (его сводную сестру и  племянницу) в Петропавловском районе.  Вчера племянница Светлана  Поданева   приезжала в Смоленское. Вместе с главой района они побывали в домике, где живет Игорь. Его не оказалось – видимо, подвернулась работа и он не стал от нее отказываться.

Племянница  отчитала  гражданскую жену  Игоря за грязь в доме, за то, что жалуются в инстанции, что в СМИ обратились. ..

После семейных разборок, племянница пообещала, что не бросит Игоря, он  все-таки родственник.  Заявила, что через два дня она приедет в Смоленское,  возьмет Игоря за руку, сходит с ним в Сбербанк и Игорь снимет со счета деньги… Она  уверена, что при пенсии в 10 тысяч рублей, у него  есть хорошие накопления. Он подрабатывает, говорит она, сдает металл…  Дальше будут рассматривать возможность ремонта потолка. Если это не удастся сделать,   купит  домик, который те подсмотрели.

Что это? Счастливый хэппи энд? Хотелось бы надеяться.