В конце 1990-х социолог Борис Дубин сказал мне: «На интеллигенцию сейчас никто не равняется; ее стиль одежды, речь, устройство быта — уже не та норма, к которой стоит стремиться «простому человеку». В 2016 году сама интеллигенция — провинциальная, учительская — стала «совсем простым человеком». Ее больше не узнать по одежке.

В магазинах одежды накануне 1 сентября — ажиотаж: родители покупают новые костюмы выросшим за лето отпрыскам.

А учителя в этом году шьют мало нового; даже к выпускным у нас шили только завучи, и то немного, — говорят в одном из старейших курганских ателье. — Вообще весь год — спад заказов. —

У нас учителя не покупают, — говорит Ирина Анисимова, одна из со­владелиц модного магазина. — Покупают директора школ: они могут позволить себе одеваться модно. —

Светлана Бартовская, хозяйка одного из ателье Кургана, уточняет:

У нас в ателье интеллигенция одежду, увы, не шьет: слишком дорого. —

Средняя зарплата учителя в Курганской области («майские указы» 2012 года, напомним, обязали платить учителям среднюю зарплату по региону) — около 22 тысяч рублей. В Кургане большинство «получает» по 15 тысяч — реальный прожиточный минимум достается всем без различия компетенций, мотиваций и прочей придуманной в столицах ерунды. Но, в отличие от большинства, учитель стоит у доски, как актер на сцене. Публичная профессия. Положение обязывает.

Нина Михайлова, председатель городской организации профсоюза работников народного образования, знает всё про уловки и муки, на которые идет учитель ради этого:

Учителя изощряются, чтобы выглядеть достойно. Набрали потребительских кредитов «на текущие расходы». Зарплат не хватает, к тому же сейчас идет снижение стимулирующей части зарплаты, премий. А из чего складываются пресловутые 22 тысячи? Из набирания такого числа часов, которые учитель не в состоянии дать, не потеряв в качестве преподавания. Учителя, в среднем, ведут полторы ставки: ведут и по 30 часов в неделю, и больше. —

Следствие у сверхнагрузки и у кредитной кабалы одно: страх. Взяв максимум часов, учить добросовестно невозможно, а где есть упущения — есть уязвимость. Люди стали бояться. Будучи связан кредитами и страхом внешнего контроля, учитель боится выступить против запредельной нагрузки, при которой он только и зарабатывает эти 22 тысячи рублей.

По мнению Михайловой, есть лишь одно средство снизить нагрузку учителей-предметников и учителей начальных классов до стандартной ставки — 18 часов в неделю, предполагающих вдумчивую работу. Это отказ брать больше часов. Итальянская забастовка, или «работа по правилам».

Учителя — сила: это одна из самых массовых профессий региона. В Курганской области в 2016 году, по данным департамента образования, было 8,5 тысячи учителей, в городе — 2,5 тысячи. Хотя между 2011 и 2016 годами зауральский учительский корпус потерял тысячу человек, в том числе — вследствие закрытия 100 школ (см. «Новую газету», № 57 от 30.05.2016).

Если бы учителя объединились, они бы добились своего, — говорит Михайлова. — Но они не готовы: боятся подвести завучей, директоров, детей. —

Нина Михайлова занимает должность, которую в 1960-х годах занимала молодая профбосс Анна Бердникова. Я не знаю, вывела бы моя бабушка учителей на итальянскую стачку или нет, но убеждена, что учителя прошлого — как правило, фронтовики, а кое-кто и выпускники императорских гимназий, — не стали бы ради вида благополучия («туфты» и «показухи», на сленге того места и времени) лишаться реальной свободы. Они проявили бы солидарность друг с другом. И самое главное: они ходили бы, демонстративно, ради сохранения идентичности, в интеллигентских пальто, а не рядились в китайскую пестрядь с базара.

Осенью 2015 года я провела эксперимент: встала возле знаменитой зауральской школы.  Мимо шли женщины в цветных пуховиках. И, не зная их лично, я не могла бы отличить — «по одежке» — учителя от обслуживающего персонала школы. Не хочу сказать худого слова о последнем. Но символ русской интеллигенции — чеховские уездные (Курган и есть бывший уезд Тобольской губернии) учителя и врачи. Социальная реальность 2010-х: наследники чеховских учителей во всем, что касается внешнего вида, — оказались неотличимы от людей физического труда. Теперь учителя и по закону всего лишь оказывают «образовательные услуги», и, как бы ни восставало профессиональное сообщество против этой формулы, его внешний вид уже отразил новую, сервисную суть вечной профессии.

Но не вечно зауральские учителя ходят в пролетарских куртках. В мороз они переодеваются в шубы. И налицо повод прорваться начальственному гневу.

На одной из встреч с учителями бывший губернатор Олег Богомолов сказал, что вряд ли учителя плохо живут, ведь они пришли в шубах! — вспоминает Михайлова, и голос у нее дрожит. — А в чем учителя должны были прийти: в лаптях? В рогоже? А каков у нас климат? Вот потому и кредиты. Из-за шуб. —

Школа — консервативный общественный институт, и учитель должен быть одет строго и консервативно, — говорит Михаил Ушаков, преподаватель истории курганской гимназии № 32 и заслуженный учитель России. Сам Ушаков — в черной паре, и со стен кабинета истории смотрят портреты «консервативно одетых» Карамзина, Ключевского, Костомарова, Соловьёва и Тарле. Число людей, которые из этого кабинета ушли в лучшие университеты России и мира, не объясняется реальностью за окном кабинета. — Одежда — средство дать понять: в школе работают серьезно, здесь есть место конкуренции, и побеждает лучший. Здесь ученик должен научиться главному: учиться самостоятельно. —

Заслуженный художник России Герман Травников видит проблему со своей точки зрения: для него современность — это цветовое решение и новые формы:

Люди одеваются пестро, как попугаи. А когда все переоделись из пальто в короткие китайские пуховики, то стали похожи на воробьев: суетятся что-то, торопятся, «мышкуют»; сразу у всех пластика стала торопливая. —

Я посмотрела на девушек в цвету китайских пуховиков, послушала заслуженных апологетов черного цвета… Что же это мне напоминает?

Фото выпускного класса Юргамышской средней школы (Юргамыш — райцентр в Курганской области, поселок городского типа на Транссибе; если война, заезжайте в эвакуацию). Апрель 1953 года. Над головами учеников цела надпись: «Великий Сталин — надежда мира». Но портрет уже не в кадре. Время ушло. В первом ряду — учитель математики Анна Шапиро, бабушка Бориса Рыжего. В марте 1996-го поэт написал, возможно, лучший стих об интеллигентском стиле одежды в краю промзон, лагерей и «черных кошек».

Напялим чёрный фрак
и тросточку возьмём —
постукивая так,
по городу пойдём.
Где нищие, жлобьё,
безумцы и рвачи —
сокровище моё,
стучи, стучи, стучи.
Стучи, моя тоска,
стучи, моя печаль,
у сердца, у виска
за все, чего мне жаль.
За всех, кто умирал
в удушливой глуши,
за всех, кто не отдал
за эту жизнь души.
Среди фуфаек, роб
и всяческих спецух
стучи сильнее, чтоб
окреп великий слух.
…Заглянем на базар
и в ресторан зайдём —
сжирайте свой навар,
мы дар свой не сожрём.
Мы будем битый час
слоняться взад-вперёд.
…И бабочка у нас
на горле оживёт…

В одной из лекций по русской литературе Набоков сказал о чеховских героях: «Одно то, что такие люди жили и, возможно, живут и сейчас в сегодняшней безжалостной и подлой России, — это обещание лучшего будущего для всего мира». Иными словами, всех не переоденете…

Елена Бердникова —
специально для «Новой»
Курган

Официально

Курганская областная организация профсоюза работников народного образования и науки РФ:

Сельский учитель с высшей категорией и высшим образованием за 18 часов преподавания в неделю имеет базовый оклад 9090 рублей, умноженный на 25% (за работу в сельской местности), т. е. 11 362 руб. (без фонда стимулирования). К этой сумме добавляются деньги из фонда стимулирования… На всю сумму насчитывается уральский коэффициент. (Для Курганской области — это 15%). —

Департамент образования и науки Курганской области:

Средняя заработная плата учителя в Курганской области: в 2011 году — 10 694 руб. (72,1% от средней заработной платы по Курганской области); в 2015 году — 22 579 руб. (103% от средней заработной платы по Курганской области). —

«Новая газета»